25. О. Шпенглер о культурно-исторической обусловленности и изменчивости форм и стилей познания. Понятие "природа" как функция культуры, отрицание общечеловеческого характера естествознания

Что означает, согласно Шпенглеру, провозглашенный Гельмгольцем принцип механического редукционизма в естествознании?

Для Освальда Шпенглера, механический редукционизм Германа фон Гельмгольца означает приведение природных процессов к числовому порядку измеримой структуры. Гельмгольц отмечает, что “конечной целью естествознания является отыскание всех движений, лежащих в основе изменений и их двигателей, следовательно, сведение себя к механике”. Гельмгольц отображает все происходящее в природе через механику. “Подлинная тенденция которой направлена к умственному обладанию путем измерения.”

Однако О. Шпенглер, критикуя рассуждения Гельмгольца, указывает на то, что не все в естествознании можно свести к одной механике, так как из-за этого мы можем потерять его истинный смысл: “Конечно, большинству “механика” кажется самым очевидным способом понимания впечатлений природы, но это только видимость. В самом деле, что такое движение? Допущение, что все качественное может быть сведено к движению неизменяемых однородных точек массы - не есть ли то чисто фаустовский, отнюдь не общечеловеческий постулат? Есть ли вообще движение чисто механическая величина?”

Цитата:

И если бы, действительно, физике когда-либо удалось достичь своей предполагаемой цели и свести все чувственно усвояемое к совершенной системе закономерных, фиксированных движений и действующих в них энергий, подвинулась ли бы она этим хоть на один шаг вперед по пути познания?

Какова, согласно Шпенглеру, природа современной физики и ее открытий?

В понимании Шпенглера, современная физика облекает всё существующее в язык формальный, то есть в формулы (выражение одной определенной духовности через символы). Формулы, сами по себе, лишены как такового смысла. Поэтому физика представляет собой не восприятие мира, а его представление, так как вся суть заключена в обличении формул определенным смыслом: “Выражение s=gt2/2 ничего не означает, пока я не применяю к буквам определенных слов и их образного смысла. Если же я облекаю мертвые знаки в слова, даю им материю, тело, жизнь, вообще чувственное мировое значение, то этим я уже переступаю границы чистого приведения в порядок. Θεωρία(теория) обозначает картину, видение. Только она превращает в настоящий закон природы математическую формулу.”

Где следует искать источник смысла математических формул?

В этом вопросе мы должны перейти к тому, в ЧЕМ следует искать источник смысла математических формул. Источником является теоретическое описание формул - теория. Только с помощью слов все обретает смысл. И, видимо, для Освальда Шпенглера теория и есть смысл: “Θεωρία обозначает картину, видение. Только она превращает в настоящий закон природы математическую формулу. Само точное в себе лишено смысла; смысл принадлежит к непосредственному жизнечувствованию, а не к познанию. И именно -теории, а не чистые цифры суть квинтэссенция всякого теоретического познания”.

Что означает “фаустовский” характер ключевых понятий современной физики? Какова их связь с современным искусством

Для начала нужно понимать, что наука является культурным феноменом, как и искусство. Говоря о “фаустовском”(современный) характере современной физики, Шпенглер “переносит” культуру западного человека на физику - науку. Большинство ученых, физиков - представители Западной Европы. Они все взращены одной культурой. И, конечно же, их деятельность носит отпечаток представления западной картины мира.

“Современный физик слишком легко забывает, что уже слова “величина”, “процесс”, “изменение состояний”, “тело” передают специфически западные картины, совершенно чуждые античному или арабскому мышлению и мирочувствованию, но которые властно определяют характер научных фактов как таковых и способ их познавания, не говоря уже о таких сложных понятиях, как “работа”, “напряжение”, “сумма действия”, “количество теплоты”, “вероятность” <…>, из которых каждое само по себе содержит в себе целое физическое представление “in nuce”.

Цитата:

…..Не выросли ли эти миры форм и образов в глубокой согласованности с одновременными искусствами, перспективной масляной живописью и контрапунктной инструментальной музыкой? Не наша ли душевная динамика, воля к власти, визионарно переносит собственное внутреннее чувство бытия в воображаемую жизнь окружающего мира?

Каково соотношение факта и теории? Почему всякий опыт, по Шпенглеру, есть творческий акт?

Шпенглер отмечает, что факт - это продукт (результат) теории. “Всякий факт, даже самый простой, уже заключает в себе теорию. Всякий факт есть процесс бодрствующего сознания, и все зависит от того, для кого этот факт “существует”: для античного ли человека или для западного, для человека готики или барокко.” Любая теория зарождена в определенном культурном обществе, как и опыт. Хочу подчеркнуть, что культура, как среда для жизни, наносит свой отпечаток на любые продукты мыслительной деятельности. Поэтому весь наш опыт - творческий акт. “Всякий эксперимент, всякое наблюдение вырастает из более широкого, чем только математическое, общего созерцания. Всякий опыт, каков бы он ни был, есть также творческий акт. Все именованные законы суть наделенные жизнью и душой распорядки, наполненные самым подлинным содержанием известной, притом только именно этой, культуры. <…> Пусть чистые числа физической формулы выражают логическую необходимость - само наличие, возникновение, длительность жизни любой теории есть судьба.”

Каковы основные представления, определяющие характер современной физической картины мира?

Динамика, движение, изучение частей, а не целого - это основные представления современной физики; все эти черты присущи и западному искусству того времени. “Каковы же эти основные представления, развивавшиеся с полной внутренней последовательностью в общей картине современной физики? Поляризованные световые лучи, странствующие ионы, носящиеся и сталкивающиеся частицы газа кинетической теории газов, представляющей ныне центр тяжести механического воззрения на природу, магнитные силовые поля, электрические токи и волны - не есть ли все это фаустовские видения, фаустовские символы, находящиеся в тесном родстве с романской орнаментикой, готической тектоникой, скитаниями викингов в неведомых морях, тоскливым стремлением Колумба и Коперника к бесконечному?”

Как следует понимать слова Шпенглера ““природа” есть функция отдельной культуры”?

Возможно, Шпенглер имеет ввиду то, что раз культур множество, а каждой культуре имеется свои искусство, религия, наука, то и природа, которую мы видим через призму этих культурных черт, - своя, а обобщение неприменимо.

Каждая культура создала для себя свое собственное естествознание, которое только для нее истинно и существует столько времени, сколько живет культура, осуществляя свои внутренние возможности.

Нет чистого естествознания, нет даже единого естествознания, которое можно бы было назвать общечеловеческим.

Почему Шпенглер относит феномен науки к “осени и зиме” больших культур?

Феномен науки существует в рамках культуры. Наука занимает поздние этапы ее развития как “осень и зима” больших культур. Наука служит человеку, пока не исчерпает себя в рамках определенной культуры. При угасании культур, ее творческий элемент, способный “творить науку” угасает тоже. Таким примером служит культура Древней Греции, научные данные которой неактуальны на сегодняшний день.

Как только умирает культура и с нею угасает творческий элемент, сила создавать образы и символика, остаются одни пустые формулы, скелеты мертвых систем, которые отныне признаются бессмысленными и лишенными значения и/или механически сохраняются, или подвергаются пренебрежению и забываются.

Однако история учит, что “наука” есть поздний и преходящий феномен, принадлежащий осени и зиме больших культур, обладающий в области античной, как и в индийской, китайской и арабской духовности, продолжительностью жизни немногих столетий, в течение которых иссякают ее возможности.

В чем заключается противоположность современного и античного “чувства природы” и выражающих его понятий? Каков “центр” современного “жизнечувствования”?

Собственно, в данном случае, античное чувство природы заключается в том, что оно связано с чем-то близким, осязаемым. Современное, или фаустовское, мироощущение связано как раз с тем, что скрыто. Так, в античности возникла механическая статика, в современном состоянии возникла механическая динамика.

То есть, в античном представлении чувства природы главенствует форма, в современной движущие силы, содержание.

“Природа” античного человека нашла свой высший символ в нагой человеческой статуе, а не в пейзажной живописи; из нее выросли с полной последовательностью механическая статика, физика близи; из нашей - механическая динамика, физика дали; к аполлоновской природе принадлежат представления о веществе и форме и энтелехея Аристотеля, к фаустовской - картины сил, действующих на расстоянии, силовых полей и потенциала”.

Что такое “аполлоновская”, “магическая” и “фаустовская” души и как они влияют на науку?

Эти души - отождествление с культурными аспектами времён расцвета античной, арабской и европейской культур. Душа, в данном смысле - мироощущение, видение природы. Так, аполлоновская душа обозревает видимый мир, внешний; магическая душа обозревает изменение, скорее, превращение в мире; фаустовская душа занимается тем, что изучает “внутренний” мир, скрытый, далёкий. Хорошо этому соответствует высказывание из “Заката Европы. Глава III: Макрокосм”: “Аполлоническое-существование грека, обозначающего свое Я, как soma, и чуждого идеи внутреннего развития, а значит, и действительной внутренней или внешней истории; фаустовское - существование, ведомое с глубочайшей сознательностью и наблюдающее самое себя, решительно личностная культура мемуаров, рефлексий, итогов и перспектив, и совести. А далеко в стороне, хотя и посредничающая, заимствующая формы, перетолковывающая и передающая их по наследству, появляется магическая душа арабской культуры, очнувшаяся во времена Августа в ландшафте между Тигром и Нилом, Черным морем и Южной Аравией, со своей алгеброй, астрологией и алхимией, мозаиками и арабесками, халифатами и мечетями, таинствами и священными книгами персидской, иудейской, христианской, “позднеантичной” и манихейской религии.”

Отсюда и возникает влияние на науку. Аполлоновская душа Античности как раз располагает к появлению механической статики, рассуждениям о веществе и изучении формы, магическая душа - к появлению химии, то есть, превращениям веществ, фаустовская - к изучению сил, действующих на расстоянии, силовых полей и потенциала (“Закат Европы. Глава VI: Фаустовское и аполлонистическое познание природы”): “Природа” античного человека нашла свой высший художественный символ в обнаженной статуе; из нее последовательно выросла статика тел, физика близкого расстояния. К арабской культуре относится арабеска и выдолбленный свод мечети; из этого мирочувствования возникла алхимия с присущим ей представлением о таинственно действующих субстанциях, вроде “ртути философов”, которая не является ни веществом, ни свойством, а чем-то таким, что на магический лад лежит в основе цветного бытия металлов и может провоцировать их взаимопревращения. Наконец, “природа” фаустовского человека породила динамику безграничного пространства, физику далей. С первой из этих природ связаны представления о материи и форме, со второй - вполне в спинозовском смысле - представления о субстанциях и их зримых или тайных атрибутах, с третьей - представления о силе и массе.”